Малая и средняя родина

 

В отличие от прошлых моих статей, решиться на написание этой мне было нелегко. Как соблюсти баланс между тактичностью и уважительным отношением к действительно заслуженному человеку и необходимостью достаточно жесткой критики важных аспектов его деятельности?

Я нисколько не колебался, например, при оценке деятельности такого выдающегося человека как академик Жорес Алферов [статья «Чем гордимся?» в разделе «Актуальное» этого сайта], там все достаточно ясно.

А тут… Какое я имею право обсуждать человека, который способствует распространению культуры в обществе (а ее так не хватает!) и которого, к тому же, я не знаю лично? «Не судите, да не судимы будете».

Но что такое культура? Это, прежде всего, правильный, разумный образ мыслей. Образ мыслей определяет образ жизни. Проще говоря, как думаем, так и живем. Необходимость уточнения важнейших понятий, без преувеличения, прямо влияющих на судьбу нации, и придает мне решимости. А на это, как я ощущаю, я имею право. Бог рассудит.

К наиважнейшим из таких понятий относится понятие "малая родина".

Наум Гальперович – известный белорусский писатель, поэт, публицист. Честно говоря, я не знаком с его прозой. Думаю, не ошибусь, если скажу, что известность его основывается, по большей части, на публицистических материалах и выступлениях, передаваемых по 1-му каналу радио. Радио – один из мощнейших атрибутов СМИ, так называемой четвертой власти.

Тем не менее, не кривя душой, не заискивая, предположу, что писатель он хороший. Такой вывод позволяет сделать его высокая культура, прослеживаемая в его публицистике и поэзии (опять же, доступные широкому слушателю благодаря радио). Этот же материал (хотя слово "материал" как-то плохо увязывается с поэзией) представляет его как человека открытого, доброго, совестливого. Да другим и не может быть человек, трепетно относящийся к природе родной страны, что и открывается в его поэзии. Эти качества, по сути, и составляют то, что называется культурой человека.

При всем при этом его влияние на широкую аудиторию (прежде всего, повторюсь, благодаря радио) дает основание задаться вопросом: а все ли так верно и разумно, что он доносит до слушателей?

В его выступлениях, прежде всего в радиоблоге «Роздум», в год, официально провозглашенный годом малой родины, это словосочетание стало звучать особенно часто. При этом он отождествляет понятия «мая малая радзiма» и «родны Полацак».

Скажу сразу: город не может быть малой родиной.

Понятие «малая родина» неразрывно связано с национальной принадлежностью человека, с понятием «национальный». А это понятие, в свою очередь, неразрывно связано с понятиями «природный», «естественный». Именно изначальный характерный (типичный) природный ландшафт страны является той основой, на которой возникали присущие данному народу как повседневные, так и праздничные жизненные ритуалы и обряды, формировались особенности языка, фольклор и все то, что является воплощением национальной идентичности.

И наоборот. Все то, что подрывает изначальную целостность природы, изменяет, а, тем более, стирает характерные для страны природные ландшафты, все эти факторы в той же мере стирают и национальную идентичность. А нация, народ превращаются в население.

Понятно, что в малых городах антропогенное воздействие на природу менее выражено. А чем крупнее город, тем больше отрыв человека от природы и тем больше стерто его национальное самоосознание.

Ну какая может быть малая родина, если человек родился в мегаполисе и всю жизнь живет (вернее, существует), например, на восьмом этаже девятиэтажного дома?!

Я родился в Минске. В детстве и отрочестве мне доводилось проводить часть летних каникул в деревне у родственников. Незабываемые ощущения! И я всю жизнь жалел о том, что не родился и вырос в деревне. И родители мои тоже не были выходцами из деревни.

Однажды я специально поехал к роддому в Минске, где появился на свет. Роддом этот в центре города. Я стоял и тупо смотрел на это здание, а за моей спиной грохотала городская автомагистраль. Ничего кроме отчуждения я не чувствовал.

Понятно, что у Наума Яковлевича другая ситуация. Полоцк – не Минск. А тем более во времена детства и юности уважаемого писателя, когда этот город, наверное, можно было назвать малым. Я думаю, не ошибусь, предположив, что наиболее яркие моменты его юности неразрывно связаны с восприятием природы. Тех окраинных ландшафтов города, которые тогда еще не испытывали на себе такого, так сказать, воздействия цивилизации.

Да я это и по себе знаю, хотя и родился в Минске на полтора десятка лет позже уважаемого писателя.

Мне не было и года от роду в начале 60-х, когда наша семья получила собственную квартиру. В пятиэтажной «хрущевке» на переулке Клумова. Напротив обширного тогда частного сектора, расположенного на берегу притока Свислочи.

В годы моего детства машин было несопоставимо меньше, чем сейчас. А тем более в этом, тогда еще относительно глухом переулке. Родители не боялись отпускать нас во двор. А мы, тогдашние сорванцы, так сказать, совершенно спокойно носились по дороге, которая сегодня вполне оправдывает название проезжей части.

Главное же отдохновение для своей души я находил непосредственно возле речки. Весной она широко разливалась, нередко подтапливая частный сектор и едва не доходя до асфальта дороги нашего переулка.

Уже в апреле начинался и продолжался еженощно в течение пары недель настоящий гвалт лягушачьего кваканья. Не помню, чтобы кто-то когда-то на это жаловался. Я же под эту "симфонию" засыпал с удовольствием, никакой «калыханкi» не надо было.

В мае, помню, я любил наблюдать за головастиками, которые огромными черными стаями грелись на самом мелководье. Временами я вылавливал одного-двух, и в деталях исследовал процесс их роста и развития.

В памяти сохранились и эпизоды, когда мы с друзьями детства самозабвенно ловили стрекоз. Мы знали их названия задолго до возраста, когда в школе начинали проходить зоологию. При этом мы классифицировали их по размерам, красоте и трудностям изловления. Пытаясь их поймать мы иногда проявляли чудеса сноровки и реакции. А иногда, правда, приходили домой с пустыми руками и абсолютно мокрыми ногами.

Запомнился и такой эпизод. В те времена в пойме речки, буквально в нескольких десятках метров от Партизанского проспекта был, так сказать, водоем. Это была уже не лужа, но и прудом, а, тем более, карьером это назвать было нельзя. Однажды летом по какому-то детскому наитию мы взяли удочки, кусок батона и пришли туда ловить рыбу. Случилось чудо! Мне повезло: я вытащил карася довольно-таки приличного размера. У двух моих друзей, как и у меня, больше никаких поклевок не было. И вот с этим карасем мы пришли во двор… Не прошло и двадцати минут, как весь этот "водоем" со всех сторон был осажден взрослыми мужиками с удочками. Самое смешное, что никто никогда там больше ничего не поймал.

Почему я не удержался от столь пространного описания воспоминаний детства? Это то, что нашло отклик в моей восприимчивой детской душе. Потому что это было связано с природой, это было естественно. И все же, так сказать, количество и качество этого доброго и естественного явно не дотягивает до того, чтобы назвать переулок моего детства малой родиной.

Правда, какой-то дух естества этого места в городе сохранился до сих пор. Давно снесен частный сектор, речка взята в бетонное "прокрустово ложе". Но ведь в бывшей пойме этой речки построили не что-либо иное, а именно зону отдыха. Разбили парк. Хоть и городская, но зеленая зона. Уже легче. И, наверное, все-таки не случайно это стало первым местом в городе нашей страны, где может быть воплощена идея создания зоны действительного оздоровления и полноценного отдыха [см. мою статью «Лечебный парк» в разделе «Призывы времени» этого сайта].

Было и еще одно место моего детства, как бы больше претендующее на звание малой родины. Дом сельского типа с участком на улице Запорожской в частном секторе района Слепянка. Там жила моя бабушка по линии матери. Туда приезжали семьи ее детей, наши родственники, летом так едва ли не каждые выходные.

Этот наш и соседние дома примыкали к огромному пустырю, который производил впечатление украинской степи. Вот где было раздолье детям! Бабушка и все соседи держали кур, которым тоже было раздолье. И гуси, помню, там гуляли. Летом нередко можно было найти куриное яйцо среди зарослей полыни или цикория.

А за домом стояла увитая лианами беседка и простирался довольно большой огород. В огороде была малина и другие ягодные лакомства. Помню я и кусты помидоров, которые не знали в ту пору, что такое фитофтора.

Бабушке и всем нам нравился такой уклад жизни. И она очень не хотела переезжать в городскую квартиру, когда весь этот район пошел под снос в результате наступления города.

Сегодня на месте пустыря площадь с транспортной развязкой. А на месте дома – автобусная остановка. Всё это как будто бы нужно. Как бы есть польза. А душу не обманешь. Противно и горько.

Очень характерен эпизод из жизни Наума Яковлевича, о котором он рассказал в одном из выпусков своего радиоблога.

В один из приездов в Полоцк, на свою "малую родину" он выступал перед школьниками. И вдруг один из них встал и задал вопрос: "А если Вы так любите свою малую родину, почему же Вы не остались?". Писатель сказал в радиоблоге, что этот вопрос не стал для него неожиданностью. Он немало размышлял об этом. Он ответил этому мальчику в духе того, что переехал в Минск потому, что работа на радио дает большие возможности, чтобы сеять разумное, доброе, вечное. В том числе и прославлять свою малую родину.

Я не психоаналитик. Но вот этот эпизод имеет смысл рассмотреть подробнее.

Скажу сразу: ребенок прав. Это как раз тот случай, когда устами ребенка глаголит истина. А маститый писатель, простите, при всей его "железобетонной" аргументации в глубине души лукавит. Не случайно он, будучи человеком совестливым, уделил этим раздумьям немало времени. И, я подозреваю, так и не остался по-настоящему удовлетворенным. Потому что есть оправдание, но правда жизни, по большому счету, не с ним.

На самом деле МАЛАЯ РОДИНА – ЭТО ТО, ЧТО НЕ БРОСАЮТ. Ее можно только оставлять на некоторое время по какой-то необходимости. Ведь ЭТО ДОМ ЖИЗНИ, куда все равно ведут все дороги.

Малая родина – это то, что принадлежит только человеку и членам его семьи. Прежде всего, ЭТО РОДОВАЯ ЗЕМЛЯ. Это вечно живое место продолжения рода.

А то, о чем говорит Гальперович легко попадает под определение «общественное место». Отсюда и степень притяжения соответствующая.

Я не могу знать наверняка, но, повторюсь, судя по всему, Наум Гальперович действительно хороший писатель. Но явно не классик.

Мне могут сказать, что классиков литературы среди современников нет. Это правильно. Но есть одно исключение из этого правила. Российский писатель Владимир Мегре, автор серии книг «Звенящие кедры России» - современный классик литературы. Живой классик, дай Бог ему здравствовать! Это так, несмотря на то, что этот факт еще не осознан даже наиболее культурными представителями общества.

В одной из книг Владимира Мегре есть эпизод, наиболее контрастно раскрывающий суть малой родины и ее значение для человека.

Древние арии, ведруссы, жители Ведической Руси – наши далекие предки. Описано время заката жизни этой чудесной страны.

Одно из поселений ведруссов. Оно опустело. Все мужчины ушли на войну, чтобы дать отпор захватчикам. И погибли в неравном сражении.

Небоеспособные члены их семей под предводительством старейшины поселения ушли в далекие места. В поселении этом осталась одна единственная семья, состоящая из стариков, мужа и жены, и их малолетнего внука. Предвидя скорый приход врагов в поселение, они наслаждались последними днями жизни на своей малой родине. Они приняли решение: остаться на своей родовой земле до последнего мгновения жизни.

Старики эти имели возможность уйти в дремучий лес и, будучи людьми, умевшими жить в ладу с природой, относительно нормально дожить до своей естественной смерти. Они приняли меры для спасения внука и остались. Они приняли геройскую смерть, защищая свою малую родину.

Такой поступок покажется современнику безумием. Читайте Владимира Мегре, и вы поймете, что ошибаетесь, если так думаете.

По большому счету, звание обладателя малой родины в современном мире не соответствует никому. Кроме… последователей Владимира Мегре, создающих поселения своих родовых поместий в странах СНГ, в том числе и в Беларуси. Одновременно они же являются и родоначальниками.

Полноценная малая родина имеет важную особенность. В жизни человека она единожды переходит в новое качество, обновляется. Трансформация эта является естественной и неразрывно связана с трансформацией личности самого человека, его переходом в новое качество.

Изначально малая родина – это земля, где он родится и живет с родителями (с братьями, сестрами), это место рождения. В современных родовых поместьях, кстати говоря, уже есть случаи рождения детей именно на своей земле. В Ведической Руси это было непреложным правилом. И это, на самом деле, очень важно для становления человека как микрокосмоса, для его полноценного развития.

Когда молодой человек взрослеет и обретает любовь с молодой представительницей другого рода, наступает время трансформации.

Рождается новая семья, и молодые люди обретают новую малую родину. Теперь уже они сами родоначальники, и слова "малая родина" обретают смысл "место продолжения рода".

В Ведической Руси весь процесс этой трансформации занимал, как правило, всего трое суток. Это было возможно благодаря мощной поддержке всех жителей данного поселения. То есть, благодаря средней родине. Об этом чуть ниже.

Что касается классиков литературы (В. Мегре в этом, конечно, недосягаем), более других к описанию малой родины приблизился Якуб Колас в совей поэме «Новая зямля».

Справедливости ради надо признать, что и притяжение такого места, которое Наум Гальперович называет (теперь уже скажем прямо – ошибочно) малой родиной заслуживает уважения. Такое место хотя и имеет отношение к роду человека, к его детству, юности, его семье, но не является источником продолжения его рода, местом концентрации и развития рода и самого человека. По прошествии времени оно больше связано с дошедшим из прошлого близким окружением человека. Место это, наверное, тоже можно назвать родиной. Но условно. И одним из таких условий является благожелательность, сохранившаяся доброта этого окружения. То есть, человеку там по-прежнему достаточно хорошо. А хорошо прежде всего там, где люди хорошие. Как правило, это те же бывшие соседи, старые друзья, родственники. Но это, повторяю, не малая родина. Скорее, средняя. Да и то неполноценная, как бы стирающаяся временем.

Полноценное понятие средней родины, опять же, можно найти у классика. В книге Владимира Мегре «Обряды любви» наиболее полно раскрыты роль и участие всего поселения в жизни каждой отдельной семьи. Это пример того, как при разумной организации жизни и близкие, и более дальние соседи, все поселение является для любой семьи ближайшим добрым окружением, единомышленниками, как бы одной большой семьей.

Моя же интерпретация средней родины изложена в работе «Вопрос о земле» [см. Содержание нашего сайта]. Но более полно – в книге «Призыв времени», в главе «Четыре Дома жизни» [ссылка на эту книгу есть в разделе «Новости» нашего сайта]. Там же раскрывается взаимосвязь малой, средней и большой Родины.

Распечатать эту страницу